Дезинформация Азербайджана

На январь 2020 года приходится тяжёлая и трагическая дата – 30-летие массовых антиармянских погромов в столице Азербайджанской ССР Баку, завершивших процесс изгнания из этого некогда «интернационального» города не только армян, но и в значительной степени – представителей других народов. Сотни армян стали жертвами насилия по этническому признаку, а их имущество было разграблено и конфисковано, говорится в заявлении Межпарламентского комитета Республики Армения и Республики Арцах по итогам совместного заседания 18 января.

2019 год выдался для Нагорно-Карабахской Республики (НКР) более спокойным, чем предыдущие, сказал в программе "Точка зрения" представитель Нагорно-Карабахской республики в России Альберт Андрян.

Европейский парламент стыдиться наблюдения за выборами в Азербайджане

Защитник прав человека Республики Арцах (Нагорно-Карабахской Республики) Артак Бегларян выступил с заявлением в связи 30-й годовщиной массовых убийств армян в Баку, организованных Азербайджаном в январе 1990 года. В заявлении говорится:

Начало каждого года отмечено двумя трагическими датами – периода установления советской власти в Закавказье и её заката:
- 9-12 января – дни памяти ужаснувшей самого Сталина Шамхорской резни тысяч русских в Азербайджане в 1918 году со стороны тех, кто спустя четыре месяца захватил власть силой отобранного у убиенных казаков оружия, а в сентябре того же года учинил резню 30 тысяч мирных армян в Баку;
- 13-20 января – дни памяти геноцидных актов против армян в Баку в 1990 году.

  Эстафету армянских погромов конца февраля 1988-го года у Сумгаита принял Баку. В течение всего 1989-го года бакинских армян последовательно притесняли: незаконно увольняли с работы, подвергали угрозам и насилию, выселяли из домов. Бывали и случаи убийств. К январю 1990-го года из 250-тысячного армянского населения в столице Аз. ССР оставалось всего несколько десятков тысяч армян – тех, кто не хотел или не был в состоянии уехать.

«Ночью страшно. Ночью всего страшнее. Сердце хлопало от каждого звука из-за двери, от шага, вздоха. Спать не могла. Свернусь калачиком в кресле и минуты считаю — скорей бы рассвело, скорей бы день. А Митька ничего не понимал, сопит себе.
Это как будто медленно сжимают руки на твоем горле, и нет сил разжать их, закричать, да и кому кричать? Мы — одни на лестничной площадке. Погромы армянские шли — мы тряслись, муж губы кусал: «Где войска?», войска вошли в город — опять трясись.