Гандзасар – духовный центр Арцаха. Ким Бакши – об удивительной истории монастыря

«Арцах, Карабах на протяжении столетий был в истории армянской культуры её Матенадараном, то есть хранилищем и сохранил для народа Армении самое ценное – святую книгу, манускрипт. Он был сокровищницей, полной незримых животворящих семян культуры, ныне востребованных в мире, столь необходимых сегодня людям», – писал выдающийся арменовед Ким Бакши. В последней изданной им книге он описал свою поездку в Арцах, поведав о многовековой истории и древнейших культурных памятниках. Редакция Армянского музея Москвы публикует рассказ исследователя о возведении монастыря Гандзасар и легендарном князе Гасан Джалал Доле.

«Под балконом моего номера тем временем проходит демонстрация. Стоустая толпа скандирует: “Арцах – Карабах! Арцах – Карабах!”

Смотрю на идущих людей со стесненным чувством сопереживания и в то же время своей вины. Я же ведь с той, виноватой, стороны – москвич. Говорят, на сегодня назначен грандиозный митинг. Донеслись слухи об ожидаемых репрессиях, будет введен комендантский час. Что следственный изолятор освобожден, ждет демонстрантов».

7 июня 1988, Ереван

Сильва Капутикян обычно говорила мне при встрече: “Ну что, Вы по-прежнему любите армянский народ? Вам хорошо, Bы в тринадцатом веке…” И вот теперь можно любить армянский народ ХХ века, сегодняшний. Гордиться им.

Чувствую, что я свидетель событий великих, очень полезных для всех нас. Вот они, уроки Армении, а не гены истории. Интересно, приезжал ли сюда в эти недели Андрей Битов?»

19 июня 1988, Ереван
(Из дневника писателя)

Именно эти «удивительные события 1988 революционного года» вдохновили арменоведа и драматурга Кима Бакши написать книгу об Арцахе, куда он отправился в 2006 году. И – написал. С одной из глав этой книги, полной любви к Армении и восхищения древней культурой, наша редакция знакомит читателей.

Гандзасар. Князь князей Хасан Джалал Дола

Не знаю, есть ли такой эффект в истории других народов, но в Армении расцвет искусства не обязательно совпадал со светлыми мирными годами, которые в Армении большая редкость. На VII век приходится арабское завоевание. Но это был золотой век армянской архитектуры. И в первой половине ХIII века под игом турок-сельджуков, а с 30-ых годов под тяжелым игом монголов расцвёл её серебряный век!

Это перечисление знаменитых храмов ХIII века я нашел у Анатолия Якобсона, великого их знатока: Арич – это самое начало ХIII века, 1201 г. Знаменитый Гехардский монастырь – 1215 г., Ованнаванк – 1216 г., в том же году заложен Гандзасар; Макараванк – 1241 г., Хоракерт – 1251 г. и Аратес – 1265 г. Это всё выдающиеся творения армянского гения, классика архитектуры. Зачем же Анатолий Якобсон собрал их воедино в специальной работе, посвященной Гандзасару? С каждым из этих храмов им найден в Гандзасаре ряд параллелей в архитектурных решениях или в скульптурном убранстве, это позволило ему сделать вывод о храме Гандзасар как о художественном и духовном центре Арцаха: это прекрасное архитектурное творение воплощает в себе все лучшие достижения армянских зодчих XIII века и его по праву можно назвать энциклопедией армянского зодчества этого столетия.

Стены храма и примыкающего к нему притворагавита покрыты надписями. Приведём одну из многих – очень важную, строительную: «Именем святой Троицы, Отца и Сына и Святого Духа, надпись сию велел выбить я, слуга Божий Джалал Дола Гасан, сын Вахтанга, внук Гасана Великого, бнакавор (обитатель, житель), властитель высокого и великого края Арцахского, царь Хоханаберда с обширными нахангами (областями). Отец мой перед смертью своей, безвозвратным уходом из мира сего, завещал мне и матери моей Хоришах, дочери великого князя князей Саркиса, построить с помощью Дарителя благ (Бога) церковь и усыпальницу отцов наших в Гандзасаре, строительство мы начали в 765 году армянского летоисчисления (1216 г.).

И когда возвели восточную стену выше окна, мать моя, отказавшись от жизни в свете сём, в третий раз отправилась в Иерусалим, где, надев власяницу и проведя многие годы в отшельничестве, у врат храма Воскресения, упокоилась во Христе в день Пасхи, и там же была предана земле. Мы же, помня о всех напастях, подстерегающих в жизни, поспешили завершить постройку и закончили милостью и благословением Всемилосердного Бога в 1238 году».

Возникает естественное у современного неверующего человека недоумение. В основании Гандзасара, как гласит церковное предание, положена глава Иоанна Крестителя. Как она могла оказаться в Арцахе, в таком отдалении от дворца царя Ирода, где по просьбе Иродиады ее выпросила у самого царя Ирода дочь её Саломея. Это очень интересная история, в которой факты тесно переплетены с легендой.

Блюдо с головой Крестителя царь велел отправить Иродиаде. Та посоветовала дочери ещё раз потанцевать перед царём и ещё что-нибудь заработать.

Саломея снова танцевала перед царём на льду. Внезапно лёд разверзся и поглотил «скверную» девушку (так она зовётся в легенде).

Когда тело её исчезло, лёд снова сомкнулся и отрезал ей голову. «Голова скверной осталась поверх льда, а поганое тело погрузилось в воды. И страх великий объял царя и всех вельмож».

Эту историю рассказывает уникальное церковное предание, сохранившееся, насколько мне известно, только в армянской церкви. Оно напечатано на русском языке в качестве приложения в книге «Мовсес Каганкатуаци», отлично переведённой талантливым сотрудником Матенадарана Шаваршем Смбатяном, к сожалению, безвременно ушедшим. Сохранилось сравнительно много манускриптов, содержащих «Историю Агванка». Только в ереванском Матенадране их одиннадцать. Во время своей поездки в Лондон в рамках подготовки к этой книге я видел еще одну рукопись «Истории Агванка», описанную в каталоге армянских манускриптов в Британском музее (Лондон, 1913, стр.117).

Что же потом произошло с главой Предтечи? Жестоко наказана была и скверная женщина – Иродиада. На её дом с неба упал камень, и она погибла под обломками. В этой жестокой расправе я вижу удовлетворённое чувство справедливости. Это народное чувство было оскорблено тем, как легко отделались скверные женщины за своё страшное преступление. И народная легенда беспощадно свела с ними счёты.

Что же касается главы Крестителя, то ряд чудесных событий, явлений во сне привели к тому, что она была обнаружена и попала последовательно в руки двух отшельников, нищего, гончара и некоего князя, который увёз её в Константинополь, Истампол, где на неё стали покушаться католики. Эти два факта, между прочим, указывают на приблизительную датировку возникновения этой легенды-истории не ранее завоевания Константинополя турками. Чтобы спасти главу и самому спастись, князь увёз её в Грузию, Иверию, где она попала в руки брата Гасана Джалала Дола.

«В 1211 году Джалал Дола поехал к брату своему и попросил у него святую голову, но тот не соглашался никак отдать ему добровольно. Тогда силою отнял её у брата и привёз в край Гандзак, в гавар Арцаха, в родовую усыпальницу свою. И поместил её там и над ней построил удивительную и восхитительную церковь Катогике во славу Бога Христа и Крестителя его святого Иоанна. А в день освящения церкви назвал её именем святого Иоанна Гандзасара».

Один умный человек сказал, что в истории никак нельзя обойтись без мистики, вот пример: наш друг Джованни Гуайта, видный арменовед, недавно перешел из католичества в православие. И принял сан. Я был приглашен присутствовать при этом торжественном акте. Отыскал старинную церковь в центре Москвы, в Замоскворечье, где ему предстояло служить. И представьте: его церковь оказалась в память УСЕКНОВЕНИЯ ГЛАВЫ ИОАННА ПРЕДТЕЧИ. Я рассказал Джованни об армянском церковном предании в книге Мовсеса Каганкатуаци. Он о нём ничего не знал, этот знаток не только армянской, но и католической и православной церквей. Хотя, конечно, слышал и об Арцахе и о таком историческом деятеле как Гасан Джалал Дола.

Теперь надо сказать, хотя бы кратко, как возвысился род Гасана Дола, а значит возвысился и Арцах. К концу XII в., после распада княжества Сюник стало усиливаться небольшое княжество Хачен или Арцах. Свою родословную князья по мужской линии возводили к царской династии Сасанидов, а по женской – к Багратидам, правящим в Ани, Карсе, Лори. Они очень гордились таким царским легендарным происхождением.

В 1142 г. во главе Хаченского Дома встал Гасан, который впоследствии женился на Мама-хатун, дочери царя Кюрике. Это в построенной ею церкви, с двумя башенками-колоколенками, мы побывали накануне поездки в Карабах. С нами был тогда, как вы помните, Александр Божко, посол Украины в Армении, и Джованни Гуайта, арменовед и писатель, католик. Мы радовались светлому осеннему дню и даже помыслить не могли, что сама судьба посылает нам знамение.

Итак, во главе Хачена встали Гасан и Мама-хатун. Следует сказать об имени Мама-хатун: многие знатные женщины в Армении и особенно в Арцахе носили это имя. Надо знать обычай: если бабку звали Мама-хатун, то, скорее всего, и ее внучку так назовут. Но это может стать в книге источником путаницы.

К концу жизни Гасан постригся в монахи, оставив шестерых сыновей. Его власть унаследовал сын Вахтанг, храбрый воин, рачительный хозяин. Известно, какой прекрасный конь был у него: в битве при Шамхоре грузинский царь Давид, муж царицы Тамары, сидел на купленном у Вахтанга коне, который стоил целой крепости и одного села.

В Венеции на острове Сан Лаззаро в богатейшей библиотеке армянских манускриптов я держал в своих руках «Судебник» – один из первых переписанных экземпляров с собственноручным посвящением его автора Мхитара Гоша царю Вахтангу, но не грузинскому царю, как я думал, а Вахтангу Хаченскому.

Помню сегодняшний Атерк – небольшое село. Это здесь жил и работал Мхитар Гош. Мы приехали сюда в поисках мощного «Урала», который помог бы нам переправиться через реку Трту, чтобы на той стороне пойти в Хатраванк. Ничего в нынешнем Атерке, кроме множества малоизученных развалин, не напоминало о былом величии этого экономического и политического центра Хаченского княжества. О политических настроениях хаченцев можно судить по такому примеру: в списке армян, пришедших к царю Петру I просить защиты от иноверцев, значится также человек из Атерка.

… Мы стояли с главой нынешней администрации Атерка (он обещал и сдержал обещание дать нам машину «Урал»), фотографируясь на память, на краю необычного провала в форме цирка. Весь центр села оказывался на этом краю. Было впечатление, что дома постепенно сползают в глубокую воронку, а вместе с ними тонет, исчезает славное прошлое Атерка и с ним гандзасарского княжества.

Но, слава Богу, из тех времён доносится до нас живой голос Вахтанга – его памятная запись в замечательном манускрипте, Гандзасарском уставном Евангелии, созданном в Арцахе в XIII в. и ныне составляющем гордость собрания рукописных книг Матенадарана (по каталогу №378): «Итак я, Вахтанг, и супруга моя Хоришах, по воле Божьей прожив, родили троих сыновей и трёх дочерей – наследников во плоти. В качестве же духовного памятника, о сём деле более ревнуя, с большим усердием и расположением сердец наших построили сию церковь и украсили внутри и снаружи замечательным убранством и прочими украшениями.

Затем взирая духовным оком на славу, завещанную Богом Правды своим возлюбленным, подобно и мы пожелали вписать наши имена в книгу жизни. Уверенные в человеколюбии Господа, повелели мы написать сие живительное и желанное святое Евангелие, украсив Согласие многоцветными красками и разукрасив Начала Евангелий золотым письмом. Да будет оно вечным памятником в Доме Господнем и Притворе Бога нашего. Памятуя слова пророка, который говорит: «Заповеди Господни суть Свет и Свет дают и страх Божий пребывает вовеки.

Итак я, Вахтанг, и супруга моя Хоришах пожелали получить святое Евангелие».

Это ишатакаран, памятная запись 1261 года. Одним из сыновей Вахтанга был Гасан, названный в честь деда, Джалал Довла (Дола).

Может быть, надо вспомнить о трагическом событии 1236 года: за этот один год Армения Северная и Центральная была захвачена монголами. Об этом с удивлением и ужасом пишут тогдашние армянские историки. После упорного сопротивления пала столица Ани, население было жестоко вырезано. Карс решил не сопротивляться, но город и жителей его постигла та же безжалостная участь. 13-титысячное полчище монголов во главе с Чармаганом наводнило страну. Убивали даже собак, щадили лишь лошадей.

Покорность им изъявили занимавшие высшие посты в грузинском царстве сыновья армяно-грузинских сановников – Иванэ и Закарэ. Монголы в Карабахе захватили сначала Верхний Хачен, а потом осадили владетеля Нижнего Хачена – князя Гасана Джалала Дола, который затворился в неприступной крепости Хоханаберд. Остатки её стен на одной из окружающих вершин до сих пор видны со смотровой площадки Гандзасара. Фото, сделанные из села Ванк, дают представление о неприступности этого орлиного гнезда. Поняв, что крепость им не взять, монголы пошли на соглашение. Зная, что большинство князей Армении и Грузии подчинились монголам, Гасан Джалал также признал свою вассальную зависимость, спустился из крепости с условием, что монголы сохранят за ним его владения. Этим он сохранил свои земли от разорения. Кроме того, его ждал почти завершенный Кафедральный собор в Гандзасаре.

Возвращаясь в 1236 год, вспоминаю еще раз рукопись Евангелия Игнатиоса того же года. Есть у этой рукописи одна потрясающая особенность – у всех, кого изобразил художник – у Христа, у Евангелистов на щеке слеза. Евангелие плачет! Оплакивает трагическую судьбу Ани, Карса, всей Армении, её народа – зарезанного, полонённого, проданного в рабство!

Владелец Евангелия – военачальник, защищавший Ани, передал рукопись в дар монастырю Хцконк. Из монастыря, неведомыми путями, она попадает в расположенный по ту сторону ущелья Гарни монастырь Хавуц-тар. Была восстановлена на средства богатых жителей села Гарни и подарена монастырю. Значит, прежде подвергалась опасностям, повреждениям. Рукопись-беженка.

Сам князь Дола пользовался большим уважением в высших монгольских кругах, он звался царем и имел на это право, потому что предки его восходили к царям Багратидам, а мать его была родной сестрой Иванэ и Закарэ, освободителей и фактических правителей Армении. Он создал специальный «взяточный фонд», чтобы откупаться от монголов, время от времени приходивших грабить его земли. Когда со своими отрядами Хасан Дола участвовал в походах монголов против турок-сельджуков, то привозил домой отбитые у противника армянские церковные ценности, священные книги. Выкупал из плена армян, особенно лиц духовного звания.

В 1238 году Хасан Джалал завершил строительство кафедрального собора в Гандзасаре. Храм этот ныне признан жемчужиной мирового зодчества. Хасан Дола подарил монастырю множество земель, садов, серебряную утварь для ведения служб. А в 1240 году состоялось освящение храма. На этот торжественный акт собрались богословы, ученые, историки со всей Армении, включая и заморскую Киликию, множество епископов, до семисот священников. Был дан праздничный обед, Хасан, подпоясавшись полотенцем, самолично прислуживал гостям, а на дорогу им были розданы богатые дары. Но вряд ли время господства монголов могло быть хоть где-нибудь мирным. Несмотря на связи в монгольской верхушке и на совместные походы против сельджуков, когда наступил 1241 год, а монголы вторглись в Нижний Хачен, разрушая крепости, в том числе, и Хоханаберд, который однажды спас Гасана Джалала; самого его захватили в плен, издевались над ним, чуть ли не пытали. С трудом удалось ему откупиться большой ценой – золотом.

Был у него заклятый враг – Аргун-хан, который собирал, вернее сказать, сдирал налоги с захваченных земель. Он искал повода, чтобы расправиться с Гасан Джалалом, считая, что тот ему не доплачивает. Это Аргун посоветовал Гасану отправиться в далекое путешествие в Монголию на поклон к великому хану в его столицу Каракорум. То ли в отсутствие хозяина хотел Аргун разделаться с Хаченом, слишком независимым, по его мнению, то ли он рассчитывал оговорить Гасана Дола перед великим ханом и добиться его казни. Отказываться от поездки было нельзя, рискованно – и владетель Хачена отправился в дальние монгольские степи, что до него не раз проделывали армянские владетели. Например, Смбат Спарапет, славный полководец Киликийского армянского царства, автор свода законов. И даже сам киликийский царь Левон когда-то отправился в дальний путь, проезжая через Карабах.

Велик был страх перед монголами не только в армянской среде, но и в Европе. В Париже в Национальной библиотеке я рассматривал богато иллюстрированную, чрезвычайной ценности «Книгу чудес». Среди прочих сочинений книга содержит рассказ и о монголах, о Чингиз-хане. Автором этой книги был Этум, так на французский лад звали киликийского царевича Гетума, переехавшего из Киликии на Запад, принявшего католичество, ставшего монахом.

Гасан Дола пустился в дальний путь к великому хану вместе с женой Мамкан и старшим сыном. Но для безопасности поехал через Золотую Орду, где к нему присоединился его друг и защитник – Сартак, сын золотоордынского хана, христианин по вере. Расчеты князя Гасана оказались верными, он был хорошо принят в Каракоруме. Ему даже удалось рассказать великому хану о беззакониях Аргуна. Тот был вызван в столицу, закован, ожидал суда. По слухам, спас его, оказавшись там, Смбат Спарапет. А Гасан Джалал не ведал, что Аргун спасён и возвращён в прежнюю должность. Вместе с семьей Джалал отправился домой, имея на руках грамоту, подтверждающую владение землями Хачена. О своём путешествии в далёкий Каракорум он рассказал в памятной записи в том же Уставном Эчмиадзинском Евангелии. Они вернулись домой в 1261 году, жена отправилась прямиком в Арцах, а князь задержался в Тавризе. Там и застала его горестная весть о смерти любимой жены. Он поспешил в Хачен.

Как меняется тон памятной записи, когда Хасан Джалал пытается рассказать о постигшем его горе!

«В это время, когда настал роковой час смерти, скончалась во Христе Мамкан. И я, приехав, нашел свой блистательный дом полным неутешной скорби и плача: ибо она была усладой и утешением всех войск, и всадников, и церкви, и священников. Итак, я в лето 1261 сие Святое Евангелие, разукрашенное в память боголюбивой госпожи, принёс в наш светозарный святой монастырь Албании духовному лицу Нерсесу, который ныне благополучно занимает святой престол и превосходит святых.

Итак, молю вас, святые отцы и читатели, кто прочтет эту запись, от всего сердца (в тексте буквально «полным ртом») скажите: Христе Боже, когда придёшь обновлять и преображать вселенную, обнови и присоедини боголюбивую Мамкан и сопричисли её к сонму избранников Твоих заступничеством Пресвятой Богородицы Твоей и всех Святых Твоих, сопричисли ее к Святым Твоим, прославь ее с ними… С нею даруй душевный покой и единственному сыну моему, даруй Твою щедрую милость, а всех противников его сомни, убей и посрами. Аминь. Аминь!»

А когда Гасан Джалал Дола похоронил супругу в усыпальнице Гандзасара, пришел приказ из Ирана, из города Казвин, от Аргун-хана. Он занял прежний пост и теперь звал Гасана Джалала Дола на расправу. И, правда, князь Гасан был арестован. Когда же Аргун узнал, что за узника в Каракоруме хлопочет жена великого хана, то велел немедленно его убить. Знакомо, не правда ли? Нет человека, нет проблем… Мало того, что Гасана Джалала зарезали, но еще расчленили его тело на части. Их собрал старший сын князя, и вслед погребенной жене Гасана в родовой усыпальнице было погребено тело её мужа, верного защитника Арцаха, князя – прочного щита родной земли.

Гибель Гасана Джалала Дола и последовавшее затем наступление монголов отразилось на всей жизни Арцаха – на судьбе князей и знати, ремесленников и крестьян, священников, монахов, переписчиков книг, их художников.

Очень много о монголах рассказывают нам историки ХIII века, особенно Киракос Гандзакеци, который добровольно пошел к монголам в плен, решив следовать за своим любимым учителем Ванаканом. Вот какую итоговую характеристику даёт Киракос Джалалу Дола: «Он был человек благочестивый и боголюбивый, кроткий, спокойный, милостивый, нищелюбивый и усердный в молитвах и молениях, как живущие в пустынях. Где бы ему ни случалось быть, он, точно в монастыре, неуклонно исполнял денную и нощную службу. И в память Воскресения Спасителя проводил в бдении, стоя на ногах без сна ночь с субботы на первый день недели. Он очень любил священников, был очень любознателен и постоянно читал Божественные книги Завета».

Вот так. Ни слова о его походах, воинских подвигах, о том, что в походах он освобождал христиан, выкупал их из плена, спасал книги и возвращал их на родину. Со слов Киракоса воссоздаётся обаятельный образ христианина-интеллектуала ХIII века.

Источник: Бакши К. Духовные сокровища Арцаха, 2013

Фото обложки: pinterest.ru